ну и в честь такого денечка.
маленькая зарисовка про Нильса и Жнеца. фоточек нет, только каляка-маляка и буквы.

действующие, а в этих пописушках по большей части бездействующие лица:
Жнец — художник со странной кличкой, да (к смерти и прочим аниме не имеет отношения, просто в одном из параллельных миров пришлось работать на земле, в поле, кличка прилипла, лучше чем любое имя)
Астра — друг Жнеца, живая мраморная статуя
Накатцу — девушка Астры, оборотень-птичка, зимородок. Но по закону сохранения чего бы то ни было, здоровенный такой зимородок, как я понимаю)))
Нильс — родственник Накатцу.

Сначала раздался едва уловимый треск и во всей квартире погас свет. В ту же секунду из мастерской послышались маты, потом в кухне началась невнятная возня и, как это обычно бывает в темноте, финальным аккордом пропела бьющаяся посуда. Освещаемый через окна с улицы Жнец влетел в кухню.
— Чижик! Какого черта? — читать дальше осторожно, крапулечка ненормативной лексикигаркнул он и на ощупь прошел к столу за фонариком, хрустя осколками на полу.
Нильс поселился у Жнеца неделю назад. Строго говоря его поселила зимородок-Накатцу, девушка Астры. В принудительном порядке для всех сторон. Она привела его чуть не за руку и поставила в коридоре, словно уезжающие навек соседи оставляют на лестничной клетке пальму в горшке. И выбросить жалко, и везти в Израиль как-то глупо. Лишь, когда Жнец взял девицу под белый локоточек и отвел в сторонку для объяснений, эта несносная особа весьма расщедрилась на подробности. Нильс, как выяснилось, её троюродный брат, чей-то там мамы-дедушки-сестры-племянник — о, иногда Накатцу говорила очень быстро, выдавая целое облако слов нулевой информативности, можно было смело закрывать ладонями уши и, открывая в случайном порядке, ничего не упустить в разговоре. Короче, родственник. Что было и так очевидно, уж схожесть лиц по родству Жнец отмечал безошибочно и почти машинально. Затем она сообщила, что Нильса выперли из вуза — это было тоже понятно. И на данный момент у него есть некоторые проблемы... — тут она сделала многозначительную паузу — да уж ясно как день, человека беспроблемного как-то можно устроить и у мамы на полу, знаете ли. В итоге Жнец получил полную свободу действий, в случае, если пацан напортачит, вплоть до рукоприкладства. И это настораживало. А на прямой и бестактный вопрос: "а что он такое, тоже какая-то птичка?", Накатцу умудрилась покраснеть и промямлить нечто вроде: "я не в курсе, мы с ним сто лет не общались".
Однако, парень вел себя на удивление прилично. Правда, в первую ночь он заснул прямо в ванной в позе вампира в гробу и в обнимку с гитарой. Был утром обнаружен офигевшим Жнецом и проинструктирован о том, что в кухне есть небольшой, но все же диван. В воскресенье он выкрикивал всю ночь под гитару какую-то чушь, а утром соседка с третьего этажа подкараулила Жнеца на площадке и угрожающе ласково попросила объяснить "сЫночке", что людям по понедельникам надо с утра на работу. В остальном все было тихо. Пока тихо.
Жнец выдвинул ящик стола и извлек фонарик без батареек, он сжал рукоятку несколько раз. По кухне поползли противные жужжащие звуки. Тусклый луч осветил темноту.
— Ты тут живой? — спросил он уже спокойным тоном.
В углу послышалось сопение. Судя по звуку, там кто-то елозил мотками стальной проволоки, на которой были нанизаны каменные бусины.
— Нильс, ты в порядке? — Жнец направил жужжащий фонарик прямо в угол, в луче света замерло нечто бликующее и чешуйчатое, по крайней мере в том месте, которое мог охватить фонарик. Кружок света двинулся вдоль роста чешуи, освещая сперва бока, потом изогнутую шею, и, наконец, замер на длинной морде с крупными ноздрями и щурящимися глазами. Морда имела довольно виноватый вид.
— Ты не ранен? Если не получается говорить, моргни, а то я сейчас решу, что говорю с тем, кто тебя съел, и надо будет что-то срочно делать...
— Я хотел починить розетку, типа, а там коротнуло, наверно перепутал чёт. — голос был взволнованный и немного другой, но все-таки принадлежал Нильсу. Жнец выдохнул и про себя порадовался, что можно по-человечески разговаривать, а не гонять это чудо, как многоножку, шваброй по потолку.
"То-то сестричка твоя удивится" — с некоторым злорадством подумал он.
— Ты что, о пробках не слышал никогда?
— Я не нашел их. Ну и хули, что я так не смогу? Раньше проблем-то не было. Слушай, я починю сейчас, ладно? — засуетился Нильс. Мотки проволоки снова зашевелились.
"А когти тебе мешать не будут?" — Жнец поморщился, драконьи лапы издавали мерзостный звук при взаимодействии с кафельной плиткой.
Через пару минут они уже вдвоем топтались в коридоре возле щитка, который действительно был надежным образом замаскирован в разного рода хламе и пыли. Человек жужжал фонариком, а дракон возился в ящике на стене, периодически шипя и нервно дергая хвостом. Зажегся свет в мастерской и Жнец, как ошпаренный, кинулся к выключателю в коридоре. Нильс уже по-хозяйски захлопывал дверцу щитка.
— Ну и чё, подумаешь, обратился. Чего тут таращиться? — Он стоял на задних лапах и вертел в передних отвертку. — Я сам по ходу в шоке.
Есть такая фраза: "художник должен быть голодным". Большинство людей воспринимают её буквально. Мол, не будет творческий человек функционировать в достатке и спокойствии, он должен испытывать лишения и бедность, страдать и прочее. На самом деле фраза эта означает совершенно другое. "Голодный" значит "жадный" — до натуры, до окружающего мира, который он не может не употреблять и осознавать каждую секунду. Он должен чувствовать нехватку взаимодействия с этим миром, жажду переживания того, что происходит внутри и снаружи. Почему-то Нильс вспомнил именно эту поговорку, заметив, как Жнец медленно, словно под дулом пистолета, опускает руку с выключателя. Так смотрят на метеоритный поток, впервые осыпающий наблюдателя неба, или на чудесный бестиарий, кишащий под микроскопом человека, до этого момента уверенного в том, что живые существа видимы лишь невооруженным глазом. Посмотреть и правда было на что. Дракон достигал двух с лишним метров, когда стоял на задних лапах, а вместе с хвостом по длинне, пожалуй, охватывал все четыре. Его вытянутое туловище было покрыто золотистой мерцающей чешуей с прозеленью, которая становилась ярче и темнее у гребня на спине. На морде, кроме жиденькой гривы, имелись изящные перепончатые уши и небольшие рога, черные на кончиках и зеленоватые у основания. Слегка раскосые глаза с огромными круглыми зрачками, казалось, тоже переливались разными оттенками золота, от червленого до платины. Именно из-за формы зрачка создавалось впечатление, что перед вами не дракон, а большая тощая остроухая такса в кольчуге. Темные обсидиановые когти поблескивали на жилистых коротких лапах, такие могли бы запросто распороть взрослого человека, как подушку. Но сейчас передние были заняты отверткой, а пальцы на задних нервно сжимались и разжимались, уродуя столетний паркет.
— Первый раз? — догадался Жнец. Пора было уже заканчивать бесцеремонно любоваться зрелищем, но ведь не каждый день у тебя в коридоре переминается с ноги на ногу живой дракон.
— Тип того. — смущенно ответил Нильс и почесал рог отверткой.
— О! Ну так это надо отметить. — Весело сказал Жнец, возвращаясь в кухню. Он хотел узнать еще очень многое, но для начала выбрал самый резонный вопрос: — А обратно как?
— А я ебу? — мрачно сказал дракон, по пути разметая хвостом осколки.
— Чижик, это не плохо бы выяснить. Тут не продают сигареты драконам. Хотя, можно, пожалуй, в цирк устроиться...
За эту неделю Нильс уже привык к язвительным замечаниям, он даже смирился с тем, что его называют, а иногда казалось, что обзывают Чижиком, это все равно было лучше, чем его дурацкое сказочное имя. Он поднял с пола разорванную футболку и задумчиво стал просовывать когтистый палец по очереди в дыры, оставленные спинным гребнем. Затем шумно вздохнул и уселся по-собачьи на пол перед столом, положив на столешницу недовольную морду. Жнец искал в ящике штопор. Эту фразу он произнес как бы невзначай:
— Мне придется сказать Накатцу...
В глазах Нильса появилось отчаянье.
— А может оно само пройдет? — с надеждой протянул он, — типа завод кончится или заряд... — Тут он поднял голову, словно учуял очень важный запах, грива встала дыбом, ноздри раздулись, и дракон на всех четырех лапах помчался обратно в коридор со словами: "Й-а-а потом обратно все починю-у-у..."
Он затормозил напротив щитка, но задние лапы и хвост по инерции пронеслись по стене дальше, оставив красивый тормозной след в виде завитков из обоев. Нильс распахнул щиток и быстро сунул лапу внутрь. Из ящика сыпануло искрами, свет в квартире опять погас.
— Чудесно! — произнес Жнец в полной темноте.